О моей любви к келпи можно слагать легенды. Чем я и занялась.
***
Говорила мама: бойтесь играть у рек, от морских просторов дальше держитесь тоже; если вдруг вне дома встанете на ночлег, к берегам озёрным жаться себе дороже, и болотных тропок лучше бы избегать, ничего вернее нету надёжной суши… Мы с сестрой бродили часто по берегам, Кто бы маму слушал.
Говорила мама: бойтесь горящих глаз, и ракушки в гриве даже не смейте трогать. Но однажды летом, в утренний светлый час мы с сестрой сбежали к озеру. По дороге мы смеялись громко – лес шелестел в ответ, улыбалось небо, сонно кружили птицы… Мы нашли забавный, будто «обратный» след У краёв водицы.
Говорила мама: эти следы – беда, без оглядки нужно прочь убегать, их встретив. Но вода блестела в точности как всегда, и листочки ивы ласково гладил ветер. Мы с сестрой бродили – тихо, едва дыша, подобрав подолы, ила набрав в калоши… И стояла рядом, в зарослях камыша, Вороная лошадь.
Говорила мама: лошади – да не те, у воды не кони – водные духи злые. Но блестят ракушки в гриве и на хвосте, шерсть лоснится мокро, смотрят глаза большие… Мы с сестрой шагнули, обе вперёд, она оказалось малость, чуточку, но быстрее. Поднялась мгновенно – вся в озерцо! – волна, Как коснулась шеи.
Говорила мама: трогать таких – нельзя, прилипаешь кожей намертво к чёрной шерсти, и за ней шагаешь – ноги по дну скользят, увлечёт под воду – к верной ужасной смерти. Это келпи злобный, сотни чертей страшней, караулит глупых на берегу детишек.
…Двадцать лет минуло. Я до сих пор во сне Крик сестрёнки слышу.
Мороз крепчает, а ты смеёшься, танцуя лихо по краю льда. Дымящим чаем под ярким солнцем, по сути – просто вода-вода, но чуть подкрашена и по вкусу совсем другая, и в этом соль. Коса струится медово-русо промеж лопаток, спины повдоль. Коса струится змеёй медовой, а ты как льдинка белым-бела. На берегу, у норы бобровой, Лежат два белых твоих крыла.
Мороз сильнее, а ты танцуешь – ладони тянутся к облакам. Снежинки ловишь, как поцелуи: по шее, векам, плечам, рукам. Твои веснушки – отметки солнца, зимой бледнеют: известный факт. Мороз крепчает, а ты смеёшься. Для вольной птицы зима не враг. Для вольной птицы зима – свобода, и есть, и будет, всегда была. На берегу, у речного схода Лежат два белых твоих крыла.
Зима – подруга, и осень – тоже, весна и лето, любой сезон. Мороз кольчугой ласкает кожу, а ты смеёшься – и нежный звон несётся эхом по редколесью, снежок сшибая с зелёных пихт. Но что-то вдруг обрывает песню, стучась испугом тебе под дых. Вдали срывается с ветки шишка, лавина катится вниз в горах. …На берегу, у воды, мальчишка – Он держит крылья твои в руках.
Он не отступит, когда заплачешь. Он не отдаст их, как ни реви. Научен только не бить лежачих, но птиц не выучен не ловить. Он слышал смех твой – и шёл по звуку, по сказкам зная, как быть, когда поднимет крылья со снега в руки. А дальше будут идти года: женой покорной, воды неслышней, тебе по дому скользить теперь. А крылья – там, в сундуке, под крышей, На три засова закрыта дверь.
Ты будешь тише воды и ниже любой из самых ползучих трав, быть может, даже родишь детишек – но кто смирит непокорный нрав? Чаёв дымящих не напасёшься, ромашкой боли не усмирить. Мороз крепчает, а ты смеёшься: чердак однажды забыв закрыть, твой муж уходит, и день весенний тебе подарит обратно жизнь: И – без раздумий и сожалений Ты снова взмоешь в родную высь.
И будет солнце светить на крыши, на гладь речную и редкий лес. Ты будешь громче грозы и выше любых пределов, любых небес. Ты снова станешь свободной птицей: ладони тянутся к облакам. Весна целует тебя в ресницы, дождинки прыгают по щекам. Коса волнуется змейкой яркой, стучится сердце: ура, ура!
…А он, вернувшись, найдёт под лавкой – Два снежно-белых твои пера.
Да, лучше неё мне не стать, мне не стать, не стать. Стихов наизусть не заменит моё "с листа", Жемчужин морских не найдёшь на болотном дне… Звенящее слово пожаром прошлось по мне - Теперь, как пустыня, я выжжена и пуста. Была бы я льдинкой, то ты бы шептал: "Растай". Была бы я снегом, то таяла б только так. Была бы гадалкой - читала бы каждый знак, Вонзалась бы пальцами в линии несудьбы, Пытаясь исправить нелепые "если бы", Но снова и снова сбивалась бы на елей. Была бы я снегом, она бы была белей. Была бы я льдинкой, она бы была теплом. Болотному илу не место на дне морском.
Да, лучше неё мне не стать, нет, не стать, не стать. Зато я неплохо вижу с высот креста, Что каждый из нас на месте. Из сотни мест Я б выбрала - Без сомнения - Тот же крест. Быть илом болотным, пустыней пустынь среди, Носить бесконечно холодную ночь в груди, Писать на полях и рыдать посреди листа, Не стать её лучше - и хуже неё не стать. Распятой висеть, улыбаясь в стекло небес. Ты тоже не станешь лучше, чем этот крест.
Ты тоже не станешь лучше. И хуже не. Жемчужин морских не найдёшь на болотном дне, А то, что Юпитеру, то не дано быкам. Иди себе, мальчик, прочь по моим пескам, Как следует всё продумай, реши и взвесь. Оставь меня здесь. И не оставайся здесь.
Иди себе с миром - моих городов не тронь. А каждый твой шаг - гвоздями в мою ладонь Три капли багряных на белом краю листа: Была бы я льдинкой, то ты бы шептал "Растай". Была бы я снегом, то таяла б только так. Гвоздями в ладони - твой каждый скользящий шаг, Всё дальше и дальше. Мучительней и больней. Иди себе, мальчик, туда, где тебе теплей. Оставь меня здесь - и хватит уже о том.
А солнце садится В снег За моим крестом. И каждый из нас на месте. Из сотни мест Я б выбрала - Без сомнения - Тот же крест.
Любовь — цветок. Жизнь, словно пламя. Смерть — бремя. Разный всем итог(c).
Корейский фотохудожник Ли Юниеол (Lee Eunyeol) создает разные необычные светящиеся инсталляции с помощью светодиодных лампочек, назвав свой проект - «Звездная ночь» (Starry Night).
Любовь — цветок. Жизнь, словно пламя. Смерть — бремя. Разный всем итог(c).
Последнее время нападает какая-то тоска. Причина её не совсем понятна, возможно это весна хотя весна должна вселять радость и надежду. Пересматриваю затирая до дыр Шерлока сначала это был Teen Wolf, хотя есть много недосмотренных сериальчиков, но я хочу этот. Никто не понимает, я не понимаю, но оказалось я до потери пульса обожаю этот сериал.....
У Светки тугие косы, пробор безупречно ровен, на белых нарядных блузках наглажены кружева. У Светки чего ни спросишь — хоть формулы, хоть Бетховен, — про всё рассказать сумеет, ей всё точно дважды два. У Светки одни пятерки, причем половина с плюсом (конечно, такой способной нельзя не поставить плюс), и музыка, и английский, и трижды в неделю курсы — она поступает летом в ужасно серьезный вуз. Шушукаются девчонки: гордячка, заучка, стерва, затычка для каждой бочки, подумаешь, блин, звезда… А Светка сама бы рада хоть в чём-нибудь быть не первой, но если не будет первой — покоя никто не даст. Она успевает всюду, где дальше и где поближе, до одури чистит туфли, зубрит до пяти утра и помнит — себе дороже, когда на полбалла ниже, когда на листке помарка, когда на чулке дыра. У бабушки непременно от этого будет приступ («зачем ты творишь такое, ведь я же умру сейчас…»), а мама начнет ругаться (на каждое слово — триста), а отчиму что ни скажешь — не станет и отвечать. И будет понятно сразу, что это совсем не шутки, что Светка совсем не гордость, а полный позор семьи, что катится по наклонной, в уборщицы, в проститутки, осталось чуть-чуть до края, еще хоть полшага — и… Да что же за дочь такая — родителям треплет нервы, один лишь Господь и знает, когда прекратит трепать!.. Единственный Светкин выход — всегда оставаться первой, а времени не хватает — так можно поменьше спать.
С пяти до восьми приснятся поляны, леса, болота, вдали перекличка пушек и птичий настырный смех. Отчаянно отступают бойцы поредевшей роты — и Светка идет последней. Она прикрывает всех. (с) Айриэн
Любовь — цветок. Жизнь, словно пламя. Смерть — бремя. Разный всем итог(c).
Долго меня здесь не было. Жизнь идет своим чередом, нового почти не чего: работа, сериалы, работа, работа, работа...
Еще мне прислали искиз тату. Жду не дождусь уже набить. Хотя добрые друзья обещались набить мне лицо, либо цитата "Я не пущу тебя домой" "Ты что сдурела, зачем она тебе" и все в таком духе. Если найдется время я все равно её сделаю так что
Любовь — цветок. Жизнь, словно пламя. Смерть — бремя. Разный всем итог(c).
Увидела пост и заинтересовалась рисунками хной (Мехенди, биотату). В принципе это очень красиво и после определенного обучения их можно делать самим(при наличии специальных компонентов). но сразу же возник вопрос, если это временная(делается на 2 недели, то как она буде выглядеть потом, призентабельно ли? А придется ли постоянную обновлять? И к стати постоянное так называемое биотату хной, стоит на порядок дороже обычной тату.
Любовь — цветок. Жизнь, словно пламя. Смерть — бремя. Разный всем итог(c).
Хмм….интернет, а именно контакт, одноклассники – вот что на сегодняшний день составляет основу нашей жизни. Они являются нашим окном в мир друзей, знакомых, поставляют информацию о том что творится в мире. Но на ровне с этими соц. сетями есть ещё и другие, которые менее распространены в нашей стране, это Z.B. твиттер, фейсбук, инстаграм, тумблер и ….. Сейчас их просто огромное количество. Не знаю как остальные, но твиттер является отдельной историей. Я сама не так давно зарегистрирована в твиттере, и знаю, что первое время это полная дезориентация в пространстве) Для твиттевских это не просто соц. сеть, это жизнь. Есть такое выражение: «Вконтакте - это где ты лжешь своим друзьям. Твиттер - это где ты честен с незнакомцами», и я считаю его полностью верным. Своего рода это аська нынешнего поколения(не аск, хотя многие не подозревают о существовании аска или вебтопа).
На западе, это просто блог – все что с тобой происходит в настоящем времени, но у нас это нечто другое, здесь не принято писать свои настоящие имена и практически не возможно понять с кем ты общаешься. Как говорят они сами: «Только твиттерские могут говорить о себе в мужском роде переходить в женский, потом на 3-ий род и в то же время быть единорогом.» И это тоже полная правда)) пол собеседников можно понять только если они сами проколются (выложат свое фото, дадут ссылку на ВК), если же нет, то остаётся один выход – инстаграм.
Хих. Как же узнать пол в инстаграме? Ели вам уж совсем не везет и фото в полный рост/портретов там нет, то кроме фоток еды, напитков, любимых мест, должны быть фото аля «я на отдыхе»; «я с любимой собакой»; «мои новые кроссовки» - спасибо айфонам, ибо это они породили новую моду снимать свои ноги =) А по ногам пол определить просто. Но ели вам и по этому признаку не удаётся распознать пол, следовательно ваш собеседник истинный твиттевский единорог среднего рода =)))))))
Любовь — цветок. Жизнь, словно пламя. Смерть — бремя. Разный всем итог(c).
Нашла очень клёвую обложку для "Дчери дыма и кости", точнее постер ну по-крайней мере мне она как обложка больше по душе Чёрт загрузить не могу, видите ли весит много, но я чего-нибудь придумаю)))
Искала фан арты по этой книге и к моему великому ужасу я ничего не смогла найти, ну почти) Только несколько оригинальных фото девушек с синими волосами
Любовь — цветок. Жизнь, словно пламя. Смерть — бремя. Разный всем итог(c).
13 октября – чёрная дата в российском хоккее. Именно это число стало роковым для молодого нападающего Алексея Черепанова. Его сердце не выдержало и остановилось в этот день.
Прошло целых пять лет, как с нами хоккеиста от Бога, уроженца Алтайского края – настоящей «звезды» и великой надежды на славное будущее отечественного Спорта. Человека, чья жизнь и чей путь в Большом Хоккее только начинались и так неожиданно, трагически оборвались.
Скоропостижно, несправедливо. В тот момент, когда казалось ничто не предвещало беды. На спортивной площадке, в пылу борьбы, с надеждой на победу омского «Авангарда», за который молодой форвард и выступал. Невосполнимая утрата для всей России...
Та злополучная встреча с «Витязем», датированная 13 октября 2008 года, до сих пор стоит перед глазами. За несколько минут до финальной сирены у молодого игрока произошла остановка сердца.
Сам Черепанов, после столкновения на льду с Яромиром Ягром, находился на скамейке для запасных. И вдруг внезапно потерял сознание. В ожидании бригады «Скорой помощи», по непонятным причинам отсутствовавшей на арене, игрока пытались привести в чувство медики клубов и все, кто в это момент находился рядом.
После Алексея доставили в местную больницу, но спасти молодого человека, увы, не удалось. Почему? Этот вопрос по-прежнему волнует многих. Вот только точного ответа на него до сих пор не получено.
В самом «Авангарде» тут же заявили, что Алексей Черепанов был абсолютно здоров и на боли в сердце никогда не жаловался. А вот судебно-медицинская экспертиза сообщила абсолютно противоположную информацию.
По словам врачей, у спортсмена был выявлен миокардит. Патология, из-за которой размеры сердца превышают обычные. Как об этом могли не знать люди, проводящие диспансеризации и медицинские осмотры спортсменов? Непонятно до сих пор.
Похоронили Алексея 15 октября 2008 года, в Омске, на Старо-Северном кладбище города. После смерти Черепанова соболезнования выражало не только российское, но и всё мировое спортивное сообщество. В состоянии шока находились и нью-йоркские «рейнджеры», которые выбрали российского нападающего в первом раунде драфта под общим 17-м номером.
Любовь — цветок. Жизнь, словно пламя. Смерть — бремя. Разный всем итог(c).
Сегодня в твиттере Кассандры Джин наткнулась на фото скелета оленя и узнала его))
В наших музеях из костей только мамонт и древние люди, а вот динозавров нет((( В детстве я очень любила передачи о животных и Прогулки с динозаврами, я даже мечтала стать археологом, но мечта так и осталась мечтой, хотя и сейчас меня интересует всё, чему больше ста лет живые старые люди - исключение
Что касательно фото, то это Торфяной/Ирландский/Бльшерогий олень или Мегалоцерос. Первые названия характеризуют места обитания/нахождения скелетов этих удивительных животных, а Большерогий говорит само за себя. Ведь их рога могли достягать в поперечнике 3х метров (самый большой экземпляр был 380 см.)
Откуда же я о нем знаю? Как-то раз нам в школе задали сообщение о чем не помню точно, но я готовила именно о Мегалоцеросе, и с тех пор все помню. Наверно он сильно запал мне в душу И именно тогда мама купила мне книгу, если найду выложу фото, там я и нашла всю информацию.
Нашла.... ЕЙ УЖЕ 12 ЛЕТ!!! ужас какой
Иногда мне случалось спрашивать у друзей название тех или иных динозавров, но на меня смотрели как на психа если честно не все любят копаться в истории.
Милая Джейн, я пишу из пустого дома: мрачно и грустно, течёт с потолка вода. Мы не знакомы, конечно, мы не знакомы, впрочем, знакомы мы не были никогда. Ты умерла до меня лет за двести где-то или чуть меньше – мне сложно считать года, ты умерла – я уверен – погожим летом, праздничным вечером выбравшись в никуда; ты попросила себе приготовить ванну, ты приказала служанке идти домой, это решение было слепым, спонтанным, необратимым, как тень за твоей спиной. Узкий флакон, отдающий миндальным мылом, стрелки часов, убегающие вперёд. Пей, моя девочка, бренная жизнь уныла, лей эту сладость в едва приоткрытый рот, капай на пальцы, глотай через силу, с хрипом, бейся в истерике, брызгай на пол водой, бойся шагов наверху, подчиняйся скрипам, будь ослепительной, сильной и молодой. Будь молодой, оставайся такой в альбомах, радуйся лету, и осени, и весне. Милая Джейн, я пишу из пустого дома, где лишь твоя фотография на стене.
Милая Джейн, я приехал к тебе с ловушкой, с кучей приборов и датчиков в рюкзаке, в каждой из комнат расставил глаза и уши, видеокамера в таймере на руке, тонкие ниточки, масляные пороги, чуткие сенсоры, точно как на войне. Волка, как знаешь, наверное, кормят ноги; призраки кормят подонков, подобных мне. Милая Джейн, я же знаю: ты здесь, я чую. Дай мне отмашку, позволь мне тебя найти. Мог бы и силой, конечно, но не хочу я, мало ли что там проявится впереди. Был особняк, а теперь – только левый флигель, стол и бумага, изорванный мой блокнот, где номера, города, имена и ники, а на последней странице – наброски нот. Да, я пишу иногда, в музыкальной школе раньше учился, но бросил почти в конце. Школа казалась тюрьмой. Что ж, теперь на воле. Воля сполна отпечаталась на лице. Годы и бары, уже не боишься спиться, меряешь время в проверенных адресах. Главное в нашей профессии – не влюбиться в жертву, почившую пару веков назад.
Милая Джейн, я уже отключил сигналы, выбросил камеры, записи скопом стёр. Что ещё нужно, скажи, неужели мало? Может, из сенсоров мне развести костёр? Я расслабляюсь, сожми мои пальцы, леди, нежно води по бумаге моей рукой! – Джейн, изначально всё шло не к моей победе, и вот, пожалуйста, кто я теперь такой… Суть ведь не в том, что тобой я пробит навылет, в дом твой пробравшись, как будто коварный тать – просто со мной не хотят говорить живые, даже когда очень хочется поболтать. Мёртвым – неважно, они же сказать не могут, могут ли слышать – пожалуй, ещё вопрос. Верю, что да. И поэтому не умолкну. Слушай меня. Я давно говорю всерьёз. То есть пишу, потому что так много проще, можно подумать, во фразы сложить слова. Милая Джейн, извини за неровный почерк, так научили, а сам я не виноват. Время идёт. Я умру – и такое будет. Верю, надеюсь и знаю, что ты там есть. Всё, мне пора. Я опять возвращаюсь к людям. Нужно проверить ещё два десятка мест.
Милый Симон, я пишу тебе, сидя в ванной, прямо на стенке рукой вывожу слова. Ты мне приснился: красивый, но очень странный, ты мне писал, что два века как я мертва. Я оставляю тебе это фото, милый, дагерротип – к сожалению, лучше нет, – и ухожу: для того, чтобы можно было встретить тебя через двести грядущих лет.